Главное инженерное училище. Николаевское инженерное училище. Объединенная Краснознаменная военно-инженерная школа им.Коминтерна

В Петербурге одним фасадом на Фонтанку, другим - на Инженерную улицу выходило старинное здание Михайловского (или Инженерного) замка. В замке этом располагалось военно-учебное заведение, давшее России немало громких имен - Николаевское инженерное училище. Основанное в 1804 как специальная школа для подготовки инженерных кондукторов, в 1819 оно было переименовано в Главное инженерное училище, которое в 1855 было переименовано в Николаевское. В 1863 училище объединилось с Инженерной академией, образованной 30 августа 1855 из офицерских классов. С 1855 курс обучения в училище был установлен трехгодичный, а штат составлял 126 юнкеров; старший курс считался обязательным. Юнкера Николаевского инженерного училища в значительной части были питомцами гражданских учебных заведений. Так, в 1868 из числа поступивших в младший класс из военных гимназий было определено 18, а со стороны - 35. В 1874 - из военных училищ и гимназий - 22, со стороны - 35. В 1875 - из военных училищ и гимназий - 28, со стороны - 22. Производился также прием в старший класс лиц, окончивших военные училища.

Училище было подготовительным заведением для поступления в инженерную академию преуспевающих в науках юнкеров, а также готовило офицеров на службу в строевую часть инженерного ведомства; в саперные, железнодорожные и понтонные батальоны или в минные, телеграфные и крепостные саперные роты. Там молодые люди проходили службу в течение двух лет с сохранением права поступления в Николаевскую инженерную академию.

Полный контингент училища накануне Первой мировой войны составлял 450 юнкеров (по 150 на каждом курсе).

С самого основания инженерного училища юнкера с уважением относились к наукам. Составляя часть Инженерного ведомства, считавшегося всегда ученым, они высоко ценили знания.

Николаевское инженерное училище считалось «либеральнейшим». Отношения между юнкерами и их воспитателями - офицерами и преподавателями - были почти идеальными. Отношения юнкеров между собой - дружескими и простыми. В результате из училища выходили толковые офицеры, хорошо знавшие свою специальность и сохранявшие в отношениях с солдатами самое справедливое и гуманное обращение, которое усвоили в училище. Учебная часть была поставлена отлично: самый лучший состав столичных профессоров, особенно преподавателями ценились ум, способность к аналитическому мышлению, поощрялась научная и творческая активность молодых людей.

Николаевское инженерное училище дало России немало выдающихся военачальников. Достаточно вспомнить генерала Э.И. Тотлебена - героя обороны Севастополя и Плевны, генерала К.П. Кауфмана, руководившего военными действиями при присоединении Средней Азии к России, генерала Ф.Ф. Радецкого - героя боев при Шипке и на Кавказе, Г.А. Леера - выдающегося военного писателя и профессора, труды которого по стратегии известны на весь мир и, наконец, генерала Р.И. Кондратенко - героя Порт-Артура.

У юнкеров этого училища были алые погоны без выпушки с вензелем императора Николая I «HI».

С начала Первой мировой войны училище перешло на ускоренный восьмимесячный курс обучения. Молодые люди выпускались в чине прапорщика.

Училище предприняло активные действия против большевиков 29 - 30 октября 1917 в Петрограде. И было расформировано 6 ноября 1917. В его здании и на его средства в феврале 1918 были открыты 1-е Советские инженерные командные курсы.

В 1855 году офицерское отделение Главного инженерного училища выделяется в самостоятельную Николаевскую инженерную академию, а училище, получив наименование "Николаевское инженерное училище" стало готовить только младших офицеров инженерных войск. Срок обучения в училище был установлен в три года. Выпускники училища получали звание инженерного прапорщика со средним общим и военным образованием (с1884 года, когда звание прапорщика для мирного времени было упразднено - звание инженерного подпоручика). В инженерную академию офицеров принимали после не менее чем двух лет офицерского стажа, сдачи вступительных экзаменов, и после двухгодичного обучения они получали высшее образование. Следует отметить, что такая же система была введена для артиллеристов. Офицеры пехоты и кавалерии готовились в двухгодичных юнкерских училищах, где получали среднее образование. Высшее образование офицер пехоты или кавалерии мог получить лишь в академии Генерального штаба, куда набор был меньше чем в инженерную академию. Так что в целом уровень образованности артиллеристов и саперов был на голову выше, чем в целом по армии. Впрочем к инженерным войскам в то время относили также железнодорожников, связистов, топографов, позднее авиаторов и воздухоплавателей. Кроме того, министр финансов, в чье ведомство входила пограничная служба выторговал право офицеров пограничников учиться в Николаевской инженерной академии.


Преподавательский состав обеих учебных заведений был общий. И в академии и в училище лекции читали: химию Д.И.Менделеев, фортификацию Н.В.Болдырев, пути сообщения А.И.Квист, тактику, стратегию, военную историю Г.А. Леер.

В 1857 году журнал "Инженерные записки переименовывается в "Инженерный журнал" и становится совместным изданием. Продолжается совместная научная работа. А.Р.Шуляченко проводит большие исследования свойств взрывчатых веществ и составляет их классификацию. По его настоянию в русской армии отказались от опасного в применении зимой динамита, и перешли на химически более стойкую пироксилиновую взрывчатку. Под его руководством возрождается минное дело. В 1894 году он изобретает неизвлекаемую противопехотную мину. Большую работу по созданию и совершенствованию электрического способа взрывания и создания морских гальваноударных мин проводят академик Б.С.Якоби, генерал К.А.Шильдер. Преподаватель училища П.Н.Яблочков изобретает свою знаменитую дуговую электролампу и дуговой прожектор.


ШВАНЕБАХ Эммануил Федорович (1866 - 1904) окончил Николаевское инженерное училище в 1883 году в форме подпоручика инженерных войск (раскрашенная).

Известные выпускники и преподаватели

  • Абрамов, Фёдор Фёдорович — генерал-лейтенант, в эмиграции помощник Главнокомандующего Русской Армией, начальник всех частей и управлений Русской армии
  • Бальц, Фридрих Карлович — генерал-майор
  • Брянчанинов, Дмитрий Александрович — епископ Игнатий
  • Буйницкий, Нестор Алоизиевич — генерал-лейтенант
  • Бурман, Георгий Владимирович — генерал-майор, создатель противовоздушной обороны Петрограда, начальник Офицерской электротехнической школы
  • Вегенер, Александр Николаевич —
    русский военный воздухоплаватель, военный лётчик и инженер,
    авиаконструктор, начальник Главного аэродрома, первый начальник ВВИА им.
    Н. Е. Жуковского.
  • Гершельман, Владимир Константинович — начальник мобилизационного управления штаба УВО
  • Григорович, Дмитрий Васильевич — писатель
  • Достоевский, Фёдор Михайлович — писатель
  • Дутов, Александр Ильич — генерал-лейтенант, атаман Оренбургского казачьего войска
  • Карбышев, Дмитрий Михайлович — генерал-лейтенант инженерных войск, Герой Советского Союза
  • Кауфман, Константин Петрович — инженер-генерал, генерал-адъютант, туркестанский генерал-губернатор
  • Кауфман, Михаил Петрович — генерал-лейтенант, генерал-адъютант, член Государственного Совета
  • Квист, Александр Ильич — русский инженер и фортификатор
  • Кондратенко, Роман Исидорович — генерал-лейтенант, герой обороны Порт-Артура
  • Коргузалов, Владимир Леонидович — гвардии майор, начальник инженерной службы 3-го гвардейского механизированного корпуса 47-й армии Воронежского фронта, Герой Советского Союза
  • Краевич, Константин Дмитриевич — российский физик, математик и педагог
  • Кюи, Цезарь Антонович — композитор и музыкальный критик, профессор фортификации, инженер-генерал
  • Леман, Анатолий Иванович — русский писатель, скрипичный мастер
  • Лишин, Николай Степанович — изобретатель ударной ручной гранаты
  • Лукомский, Александр Сергеевич — генерал-лейтенант, глава Правительства при Главнокомандующем ВСЮР генерале Деникине
  • Май-Маевский, Владимир Зенонович — генерал-лейтенант, командующий Добровольческой армией
  • Модзалевский, Вадим Львович — российский историк, геральдист и генеолог.
  • Миллер, Анатолий Иванович — Генерал-лейтенант (пр. 24.10.1917). Командир 25-й Черноморской пограничной бригады.
  • Великий Князь Николай Николаевич Младший
  • Паукер, Герман Егорович — генерал-лейтенант
  • Петин, Николай Николаевич — комкор, начальник инженеров РККА
  • Половцов, Виктор Андреевич — писатель-филолог и педагог
  • Рошфор, Николай Иванович (1846—1905) — русский инженер и архитектор
  • Сенницкий, Викентий Викентиевич — генерал от инфантерии
  • Сеченов, Иван Михайлович — ученый-физиолог
  • Стерлигов, Дмитрий Владимирович (1874—1919) — архитектор, реставратор и преподаватель.
  • Теляковский, Аркадий Захарович — инженер-генерал-лейтенант
  • Тотлебен, Эдуард Иванович — генерал-адъютант, выдающийся русский инженер и фортификатор
  • Трутовский, Константин Александрович — художник
  • Унтербергер, Павел Фёдорович — генерал-лейтенант, генерал-губернатор Приамурского края и командующий войсками военного округа, наказной атаман Амурского и Уссурийского казачьих войск
  • Услар, Пётр Карлович — генерал-майор, лингвист и этнограф
  • Шварц Алексей Владимирович — генерал-лейтенант, генерал-губернатор Одессы

Расположение - СПб., дом мещанки Столяровой (1810-?), СПб, павильон Михайловского (Инженерного) замка (1820-1821), Михайловский замок (1821-1918).

1804-1810 гг. - Школа для образования инженерных кондукторов, 1810-24.11.1819 гг. - Инженерное училище, 24.11.1819-21.02.1855 гг. - Главное инженерное училище, 21.02.1855-1917 гг. - Николаевское инженерное училище

12.07.1869 4.08.1892
7.08.1893 8.08.1894 12.08.1895 9.08.1900
6.08.1912 6.08.1913 12.07.1914 1.12.1914

Организация . В 1804 г. была открыта Школа для образования инженерных кондукторов со штатом 25 человек. С 1810 г. - Инженерное училище. 24.11.1819 г. для образования инженерных, саперных и пионерных офицеров было основано, по инициативе вел. кн. Николая Павловича, Главное инженерное училище, в состав которого вошло существовавшее с 1810 г. Инженерное училище с офицерским классом, преобразованное из учрежденной в 1804 г. Школы для образования инженерных кондукторов. Торжественно открыто 16.03.1820 г. Училище делилось на 2 отделения: высшее, офицерское (из 2 классов), и низшее, кондукторское (из 3 классов), по окончании которого кондуктора производились в офицеры. Комплект высшего отделения был 48 подпоручиков, низшего - 96 кондукторов. Торжественно открыто 16.03.1820 г.

21.02.1855 г. училище, в память основателя, названо Николаевским, a 30.08.1855 г. офицерские классы названы Николаевской инженерной академией . В 1855 г. штат училища был увеличен до 140 чел. В 1863 г. училище возвращено к инженерному управлению и в 1864 г. получило организацию роты из 3 классов (всего 126 чел.). В 1896 г. училище переформировано в 2-ротный батальон. Штат юнкеров увеличен до 250. Курс - 3-летний, но обязательных только 2 курса, на 3-й (дополнительный) переводилась только часть юнкеров. С 1906 г. 3-й курс снова сделан обязательным. Штат училища накануне Первой мировой войны составлял 450 юнкеров (по 150 на каждом курсе). В 1896 г. переформировано в 2-ротнный батальон. Строевая и хозяйственная часть училища до 1896 г. была в руках ротных, a после - батальонных командиров. С начала Первой мировой войны училище перешло на ускоренный восьмимесячный курс обучения.

Училище предприняло активные действия против большевиков 29-30.10.1917 г. в Петрограде. Расформировано 6.11.1917 г. В его здании и на его средства в феврале 1918 г. были открыты 1-е Советские инженерные командные курсы.

Поступление . По Положению начала XIX в., поступали в возрасте 14-18 лет, из вольноопределяющихся, вступавших в юнкера, кондукторы и унтер-офицеры, и лучшими воспитанниками частных инженерных школ. Поступавшие держали конкурсный экзамен и соответственно познаниям принимались во все кондукторские классы и даже прямо производились в офицеры. Поступившие получали звание кондуктора.

С 1864 г. воспитанники военных училищ, желавшие служить в саперных батальонах, по окончании курса в военном училище зачислялись на год в старшие класс училища сверх штата.

По положению 1864 г. в училище назначено принимать без экзамена:

а) в младший класс - окончивших с успехом полный курс военных гимназий;

б) в старший - юнкеров, окончивших с успехом курс в военных училищах.
По экзамену:
Всех молодых людей от 16-до 20-летнего возраста, принадлежащих к сословию потомственных дворян, или пользующихся правами вольноопределяющихся первого разряда, а равно юнкеров и вольноопределяющихся первого разряда, уже состоящих на службе в войсках.
Прием в училище на этих основаниях начался с августа 1865 г.
В 1911 г открыт прием в училище для лиц всех сословий. Воспитанники кадетских корпусов принимались без экзамена, окончившие гражданские учебные заведения держали конкурсный экзамен по математике, физике и языкам. Юнкера Николаевского инженерного училища в значительной части были питомцами гражданских учебных заведений. Так, в 1868 г. из числа поступивших в младший класс из военных гимназий было определено 18, а со стороны - 35. В 1874 г. - из военных училищ и гимназий - 22, со стороны - 35. В 1875 г. - из военных училищ и гимназий - 28, со стороны - 22. Производился также прием в старший класс лиц, окончивших военные училища.

Обучение . Барон Эльснер составил обширную записку, в которой делил все науки на общеобразовательные и специально-инженерные и самому преподаванию желал придать исключительно военно-инженерный характер. Наибольшее разногласие вызвало определение курса математики, при чем граф Сиверс настаивал на введении высшей математики, граф Опперман ее отвергал, a барон Эльснер предлагал читать ее только способным офицерам. Мнение Сиверса одержало верх. Для преподавания были приглашены профессора университета: Чижов (механика) и Соловьев (физика и химия) и бывший впоследствии преподавателем географии имп. Александру II профессор Арсеньев. В начале XIX в. в школе обучали алгебре, геометрии, фортификации и началам гражданской архитектуры. К 1825 г. учебное дело было уже прочно поставлено.

Выпуск . С 1885 г. юнкера при производстве в офицеры делились на 2 разряда: 1-й выпускался в подпоручики в полевые инженерные войска, a 2-й - в армейскую пехоту. В офицеры выпускались и со 2-го, и с 3-го курса. С 1911 г. при выпуске окончившие училище делились на 3 разряда: 1-й и 2-й выпускались подпоручиками с 2 годами старшинства, 3-й разряд - унтер-офицерами с правом через полгода быть произведенными в офицеры. С начала Первой мировой войны юнкера выпускались в чине прапорщика.

Прочее . Училище было подготовительным заведением для поступления в инженерную академию преуспевающих в науках юнкеров, а также готовило офицеров па службу в строевую часть инженерного ведомства; в саперные, железнодорожные и понтонные батальоны или в минные, телеграфные и крепостные саперные роты. Там молодые люди проходили службу в течение двух лет с сохранением права поступления в Николаевскую инженерную академию.


if (!defined("_SAPE_USER")){ define("_SAPE_USER", "d0dddf0d3dec2c742fd908b6021431b2"); } require_once($_SERVER["DOCUMENT_ROOT"]."/"._SAPE_USER."/sape.php"); $o["host"] = "regiment.ru"; $sape = new SAPE_client($o); unset($o); echo $sape->return_links();?>

1892-1895 гг.

В 1892 году, в ию­не месяце, я прие­хал для поступле­ния в Николаевское Инженерное учили­ще в С. -Петербург, поразивший меня своим царственным величием.

Широкие и пря­мые, как стрела, перспективы, окай­мленные высокими, художественными зданиями и запруженные густой, вечно движу­щейся толпой людей и бесконечной вереницей экипажей производили на меня, провинциаль­ного юношу, сильнейшее впечатление.

Казанский и Исаакиевский соборы поража­ли своим величием, размерами и красотой. Зим­ний дворец, Главный Штаб и ряд других худо­жественных построек на Невском проспекте и Набережной восхищали меня.

Проснувшись на другой день рано утром, я решил немедленно идти в Инженерный замок, где помещалось Инженерное училище.

Это было величественное здание необычай­ной формы. Наружная его форма была четы­рехугольник, внутренний же двор имел форму шестиугольника. Он был в трех этажах с чет­вертым подвальным.

Перед замком была площадь, на которую выходил главный фасад замка. В середине нижнего этажа этого фасада был главный вход во внутренний двор, а большая часть верхнего этажа была украшена портиком из 12 мрамор­ных дорических колонн. Над его большим ок­ном в середине возвышался архитрав, а под ним, во всю длину темно-мраморного фриза, бы­ла надпись:

«Дому твоему подобает святыня Господня в долготу дней» большими золотыми буквами.

По карнизу вверху весь этот фасад был ук­рашен мраморными статуями.

Почти в середине первого фасада имелся значительный выступ, увенчанный колоколь­ней, имевшей форму шпица Петропавловского собора. Выступ был также в три этажа: в вер­хнем его этаже помещалась приходская цер­ковь во имя Архангела Михаила, а по другую сторону выступа находились ворота во второй внутренний дворик, гораздо меньших размеров, чем главный двор.

В левом фасаде замка, выходившем на Фон­танку, также имелся выступ, образуемый од­ной, овальной формы комнатой верхнего и нижнего этажей, выдающейся вперед, и из окон его весь этот фасад мог быть фланкирован в обе стороны.

Третий фасад (задний), параллельный пер­вому, выходил на Мойку и Летний сад. Он имел в середине широкую лестницу, ведущую со дво­ра в первый этаж и так называемый Георгиев­ский зал. Средняя часть этого фасада имела подобие бастионного фронта.

Весь замок с его боковых и задних фасадов был окружен железной решеткой, образуя плац для прогулок юнкеров.

В углу между задним и левым фасадами на­ходился еще один вход в третий внутренний дворик, тоже небольших размеров. Шагах в ста перед главным фасадом, на площади воз­вышался памятник Петру Великому, постав­ленный Императором Павлом, с надписью «Прадеду - правнук».

Через главный вход во внутренний двор замка вход в подворотню. Она вся украшена колоннами, и направо и налево шли две ши­рокие, во всю подворотню, лестницы, ведшие в первый этаж, налево - в квартиры начальни­ка училища и Академии и направо - в квар­тиру командира роты юнкеров.

В главном внутреннем дворе три входа. Пер­вый налево - главный, парадный вход в за­мок, по широкой лестнице в вестибюль первого этажа. Из него прекрасная мраморная лестница поднимается до половины этажа и затем, раз­деляясь на два крыла, поднимается до второго этажа. Другой вход, прямо против ворот, идет в помещение юнкеров училища в первом этаже. Третий, прямо во второй этаж, в классы учи­лища и Академии, был построен уже при мне.

Вообще весь замок давал помещения: Нико­лаевскому Инженерному училищу, Николаев­ской Инженерной Академии и Главному Инже­нерному Управлению.

В первом этаже помещались: спальни юнке­ров, зал для строевого учения, мастерские, ла­зарет и склад оружия и одежды. - все нале­во от входа, а направо - еще спальни, умы­вальник, комната дежурного офицера.

Во втором этаже находились классные ком­наты юнкеров, библиотека и церковь юнкеров, помещающаяся в спальне Императора Павла, где он был убит.

С другой стороны от входа - еще классные комнаты, зал конференций, большой парадный зал, по стенам которого были установлены мраморные доски с именами Георгиевских ка­валеров, бывших воспитанников училища и Академии, а на противоположной стене, между окнами висели их портреты. За залом - боль­шая овальная комната и еще два - три клас­са. За ними начиналось помещение Главного Инженерного Управления, вплоть до главного входа.

Во многих помещениях сохранились еще следы прежней роскоши, как, например, пла­фон в библиотеке и в главном зале. О построй­ке замка сохранились предания. Уверяют, что в бытность Павла еще Великим Князем ему явился во сне ангел, повелевший построить но­вый дворец на месте старого дворца Елизаве­ты, с церковью для приходящих, что Павел и сделал. Говорили также, что число букв в над­писи на фронтоне: «Дому твоему подобает свя­тыня Господня в долготу дней» соответствует числу лет жизни Императора.

Уверяли, что замок соединен подземным хо­дом с павловскими казармами, и между юнке­рами были любители разыскивать этот ход. Они говорили, что вход в него находится в толстой стене, отделявшей спальню Императора от би­блиотеки.

С другой стороны спальни находился не­большой круглый кабинет. В стене, прилегав­шей к спальне, была глубокая ниша. В ней по­мещалась плащаница, а в спальне была устрое­на церковь. На стене, над плащаницей была прибита по повелению Императора Александра 2-го мраморная доска с надписью: «Господи, отпусти им: не ведают бо, что творят!»

В Инженерном замке я подал в канцелярии прошение и получил программу экзамена. Она показала мне, что мои знания достаточны, что­бы выдержать экзамен, но в канцелярии мне сказали, что для уверенности в успехе нужно поступить в подготовительный пансион Мерецкого.

Это был преподаватель топографии, полков­ник. Он держал пансион, в котором подгото­влял молодых людей к вступительным экзаме­нам в Николаевское Инженерное училище и в Институт Инженеров путей сообщения.

Пансион помещался на Стременной улице в городе и на станции Удельной, за городом. Я отправился к Мерецкому. Он категорически за­явил мне, что только пройдя через его пансион я могу надеяться попасть в училище. Мне очень не хотелось этого, но я не знал, как от него отделаться. Однако, когда он сказал мне, что это будет стоить пятьсот рублей, я обрадовал­ся и заявил ему, что не располагаю такой сум­мой, а лишь двумя стами пятьюдесятью рублей.

Ну хорошо, - ответил он, к моему уди­влению, - я возьму с вас только двести пять­десят, но никому не говорите об этом.

Таким образом я все же попал в пансион. Он назывался подготовительным, но в действи­тельности подготовка была очень слаба. При­ходил преподаватель математики Андрющенко, час - другой болтал с учениками и уходил. Вот и все! Жили на Удельной, часто посещали Озерки…

Я скоро увидел, что в такой обстановке да­леко не продвинусь, и взялся сам за работу. Экзамен я выдержал вторым и был принят на казенный счет.

Так я сделался военным, и три года, прове­денных в Инженерном училище, прошли бы­стро, но однообразно. Они не богаты какими-либо экстраординарными событиями, но несом­ненно отразились на моем культурном развитии и способствовали прочному укреплению во мне сознательной дисциплины и добросовестного от­ношения к обязанностям по службе и в отноше­ниях к другим.

Инженерное училище той поры считалось «либеральнейшим» между всеми военными училищами и действительно отношения между юнкерами и их воспитателями, училищными офицерами, не оставляли желать ничего луч­шего: не было никаких мелочных придирок, ни грубости в обращении, ни несправедливых на­казаний. Отношения между юнкерами старших и младших классов были дружеские и простые.

Начальником училища был генерал-майор Николай Александрович Шильдер, военный инженер по образованию, но всецело отдавший­ся истории и в то время уже известный исто­рик - «жизнеописатель царей», автор биогра­фий Императоров Павла, Александра и Нико­лая и претендент на Аракчеевскую премию. В отношении училища он лишь «давал тон», ко­торому следовали командир роты юнкеров пол­ковник барон Нолькен, профессора и курсовые офицеры, соблюдая полную гармонию, без ка­ких-либо диссонансов.

В результате, из училища выходили толко­вые офицеры-саперы, хорошо знающие свою специальность и сохранявшие по окончании училища в их отношениях с солдатами в бата­льонах то же самое справедливое и гуманное обращение, которое усвоили в школе.

Учебная часть была поставлена в училище отлично, состав профессоров - самый лучший Так, математику читали Будаев и Фитцум фон Экстед (фигурой и лицом настоящий римля­нин), механику полковник Кирпичев, мосты - его брат, генерал Кирпичев, химию – генералы Шуляченко и Горбов, строительное искусство - капитан Стаценко, электротехнику - капи­тан Свенторжецкий, фортификацию - подпол­ковник Величко и капитаны Энгман и Буйницкий. Атаку и оборону крепостей - генерал-лейтенант Иохер, минное искусство-подполков­ник Крюков, тактику - полковник Михневич и топографию - генерал-лейтенант барон Корф. Все это были профессора, хорошо из­вестные тогда в Петербурге.

В строевом отношении училище составляло роту, командиром которой был полковник гвар­дейского Саперного батальона барон Нолькен, а младшими офицерами капитан Цитович, штабс-капитаны Сорокин, князь Баратов, Огишев, Веселовский, Погосский и Волков. Они же состояли и курсовыми офицерами.

Классы занимали все время до обеда, то есть до 12 часов. Затем давался отдых, за кото­рым следовали верховая езда, работы в мастер­ских, гимнастика, фехтование, пение, танцы. К шести часам все кончалось и до вечерней зари еще оставалось время для приготовления уро­ков и чтения. В этот период я много читал, но бессистемно.

Учебный год начинался в сентябре и длил­ся до середины мая, когда училище уходило в Усть-Ижорский саперный лагерь, в 24 вер­стах вверх по Неве. Там обучение стрельбе и тактические учения сменялись практическими занятиями по фортификации, военным сообще­ниям и строительному искусству. В этой полез­ной и здоровой работе проходило лето. В на­чале августа переходили в Красное Село, где бывало производство выпускных юнкеров в офицеры.

С самого приезда в Петербург я не переста­вал поддерживать дружеские отношения с мо­ими товарищами по реальному училищу, посту­

пившими в другие высшие учебные заведения Не проходило недели, чтобы мы не собирались то у одного, то у другого. Так же часто посещал я мою тетку Александру Михайловну Калмы­кову, жившую с сыном Андрюшей и воспиты­вавшую тогда П. Б. Струве. Андрюша был сту­дентом факультета восточных языков, а Стру­ве на политико-экономическом, где уже счи­тался величиной в этих вопросах.

Я с удовольствием вспоминаю всех курсо­вых офицеров училища. Для нас, юношей, они служили образцом корректности и справедли­вости по отношению к подчиненным.

Как я уже говорил, учебная часть была по­ставлена в училище отлично. Главным пред­метом была фортификация. Она преподавалась во всех трех классах, постепенно развиваясь и пополняясь. Составляя одну общую кафедру, она делилась на девять самостоятельных отде­лов или кафедр, и каждая читалась отдельным профессором.

Эти отдельные кафедры были:

Полевая фортификация, то есть укрепления, сооружаемые во время войны на полях сраже­ния. Этот курс читался подполковником Велич­ко, капитаном Буйницким и штабс-капитаном Ипатович-Горянским.

Применение полевых укреплений к местно­сти читал капитан Кононов.

Минное искусство - штабс-капитан Ипатович-Горянский и позже капитан Д. В. Яковлев.

Долговременная фортификация читалась капитаном Э. К. Энгман.

Атака и оборона крепостей - генерал-лей­тенант Иохер и капитан Пересвет-Солтан.

История осад - генерал Маслов, которого много лет спустя заменил я.

Проектирование укреплений - капитан Буйницкий.

После фортификации придавалось большое значение строительному искусству, которое чи­тал капитан Стеценко.

Затем следовала строительная механика, чи­таемая полковником Кирпичевым.

Математику (диференциальное и интеграль­ное исчисление и анализ) читал профессор уни­верситета Будаев, уже считавшийся знамени­тостью.

Электротехника - капитан Свенторжецкий.

Военные сообщения - полковник Крюков и капитан Кононов.

Артиллерия, военная история, химия, физи­ка, топография, тактика, администрация и чер­чение довершали программу училища.

По окончании училища юнкера производи­лись в подпоручики инженерных войск с вы­пуском в саперные, железнодорожные и пон­тонные батальоны или в минные, телеграфные и крепостные саперные роты. Там проходили строевую службу в течение двух лет (на во­стоке - трех) с правом поступления в Никола-

рискую Инженерную Академию по конкурсному экзамену.

Хотя юнкера изучали все те предметы, что требовались для высшего технического образо­вания, звания инженера они, однако, не полу­чали. Для этого нужно было пройти Николаев­скую Инженерную Академию, служившую как бы необходимым дополнением к училищу. Там главным предметом была тоже фортификация и, как в училище, она делилась на отделы, чи­таемые разными профессорами. Когда я не­сколько лет спустя поступил в Академию, то понял, что все читаемое в ней по фортификации расширяло и дополняло уже усвоенное по это­му предмету в училище.

В Академии читалось:

Современное состояние долговременной фор­тификации (полковник Буйницкий), конструк­ция долговременных сооружений (полковник Арене), блиндированные установки (капитан Голейкин), история осад (генерал Маслов), по­стройка укреплений в горах (капитан Коханов), оборона государства и применение долговремен­ной фортификации к обороне страны (полков­ник Величко), оборона берегов (капитан 2 ранга Беклемишев). Крепостная война велась не­сколькими профессорами фортификации с уча­стием офицера Генерального штаба и артилле­риста. Наконец главным отделом было состав­ление проектов крепостей и фортов под руко­водством всех старших профессоров.

Всего было девять отделов.

После фортификации придавалось большое значение механике, затем строительному искус­ству, бетонным работам, земляным работам. Как по механике, так и по строительному ис­кусству, по мостам, гидравлике и электротехнике существовали, кроме теоретических курсов, и практические работы по составлению проек­тов.

Таким образом несомненно, что прошедшие через училище и Академию обладали весьма обширным техническим образованием, допол­ненным еще и общевоенными и общеобразова­тельными курсами.

Еще на младшем курсе Инженерного учи­лища я стал увлекаться фортификацией более, чем другими предметами. Меня привлекала благородная роль укреплений, служивших для сбережения жизни защитников и для помощи им в обороне. Первые понятия о возведении укреплений в полевой войне на полях битв нам преподавал подполковник К. И. Величко. Он читал нам курс «полевой фортификации» и уже начал тогда входить в известность в инже­нерных кругах Петербурга.

Он читал свои лекции, чертя на доске мелом, и приказал, кроме того, завести большие тетра­ди из клетчатой бумаги и задавал нам задачи, которые мы должны были решать и затем вы­черчивать в этих тетрадях. На среднем курсе училища фортификация увлекла меня еще больше благодаря прекрасным лекциям покой­ного полковника Э. К. Энгмана. Это был не только талантливый профессор и отличный лектор, но чувствовалось, что он любит то, че­му учит нас, и этим он влиял на своих учени­ков.

Я искренне отдался изучению фортифика­ции. Это было замечено полковником Энгманом, и он привлек меня к составлению альбома чер­тежей к его первому учебнику. По полноте со­держания и ясности, а вместе с тем и краткости изложения этот учебник не имел равных, да и до сих пор он превосходит все и всех стран. Впоследствии в моих учебниках я ему подра­жал, но не превзошел. Поистине, ученик не мо­жет быть выше учителя.

В бытность мою в училище исполнилось 75 лет со дня его основания. Это событие было отмечено торжественным актом, на котором Главный начальник инженеров генерал-лейте­нант Заботкин произнес посвященную событию речь, а вечером состоялся большой бал, собрав­ший в училище весь Петербург. По этому по­воду я написал «Исторический очерк», посвя­щенный училищу. Это была моя первая литера­турная работа, увидевшая свет.

В 1895 году, уже незадолго до окончания курса и выпуска в офицеры, произошло со мной несколько случаев, которые, хотя и нез­начительные сами по себе, имели на службу мою большое влияние.

Каждый юнкер, кончающий военное учили­ще, мечтает всегда о том, чтобы при выпуске ему досталась бы вакансия как можно лучшая. Для юнкеров Инженерного училища лучшими считались “гвардейский Саперный батальон и первый Железнодорожный, потому что оба они были в Петербурге, а второй, кроме того, со­ставлял царскую охрану при Высочайших по­ездках.

Я очень хотел попасть именно в этот бата­льон, но понимал, что для этого нужно иметь солидную протекцию, а у меня ее не было.

Однажды во время классной перемены я был позван в профессорскую комнату к полков­нику Энгману, и велико было мое удивление, когда Энгман спросил меня, куда именно же­лал бы я выйти из училища.

Я сознался в моих мечтах.

Ну, - сказал полковник, - в ближайшее воскресенье, в 9 часов утра отправляйтесь к ко­мандиру батальона полковнику Яковлеву и представьтесь ему от моего имени.

Удивленный и более чем обрадованный, я в точности выполнил все, был принят команди­ром батальона и услышал от него, что я реко­мендован полковником Энгманом так хорошо, что он уже записал меня на первую вакансию.

Я был чрезвычайно счастлив и горячо бла­годарил.

До выпуска оставалось всего три - четыре месяца, и я считал, что дальнейшая моя карье­ра обеспечена.

Однако вслед затем произошли один за дру­гим целый ряд событий, и все изменилось.

Должен сказать, что еще в 1891 году на Дальнем Востоке началась постройка железной дороги от Владивостока до Хабаровска, извест­ной под именем Уссурийской железной дороги. К 1895 году она дошла уже до половины рас­стояния, где была конечная станция Муравьев - Амурский. Злые языки говорили тогда, что ротмистр, начальник жандармской команды на этой станции, очень будто бы хотел иметь орден св. Владимира с мечами и бантом, но получить его можно было только за боевые действия. Тогда он якобы симулировал нападение на стан­цию китайских хунхузов, то есть разбойников, которое он со своей командой успешно отбил.

Донесение об этом в Петербург произвело в правительственных кругах некоторую тревогу. Решили, что продолжать постройку без помо­щи военной силы невозможно, и по соглашению между военным министерством и министер­ством путей сообщения было решено немедлен­но сформировать железнодорожный батальон, назвав его Первый Уссурийский железнодо­рожный батальон.

Летом 1895 года юнкера Инженерного учи­лища были в Усть-Ижорском саперном ла­гере, когда известие об этом появилось в газе­тах. Я и мой товарищ по выпуску серб Родослав Георгиевич прочли это сообщение вместе, и нас ужасно потянуло путешествие на Дальний Во­сток. Сколько стран посетишь и океанов пере­плывешь, чего только не увидишь и не узна­ешь! Как упустить такой случай? Потолкова­ли и решили попытаться попасть в этот бата­льон.

Отправились в Главный Штаб, оттуда в Же­лезнодорожный Отдел, но как ни старались ни­чего добиться не могли и не бывать бы мне в Уссурийском батальоне, если бы не случилось следующее:

Сообщение между лагерем и городом произ­водилось пароходами Шлюссельбургского об­щества «Трувор», «Синеус» и «Вера». Воз­вращаясь однажды на «Труворе» в лагерь, я имел с собой фотографический аппарат и все время защелкивал виды берега. Находившийся тут же на палубе артиллерийский офицер вдруг подозвал меня и завел со мной разговор на те­му о фотографии. Разговорившись, мы перешли на другие темы и коснулись предстоящего вы­пуска. Услышав от меня о моих бесплодных посещениях Главного Штаба, офицер рассмеял­ся и сказал, что он попытается помочь мне. Он дал мне свою визитную карточку, на которой я прочел: капитан гвардейской артиллерии Илья Петрович Грибунин. Он был слушателем Офицерской Артиллерийской Школы, отбывав­шей в это время практическую стрельбу в том же Усть-Ижорском лагере.

С этого дня началось мое знакомство с И. П. Грибуниным, перешедшее потом в тесную и ис­креннюю дружбу. Чем ближе я узнавал этого благородного, чуткого и доброго человека, тем более ценил его. Несколько раз он оказал мне большую моральную поддержку, движимый лишь чувством его безграничной доброты.

Когда я через несколько дней явился к не­му, он сказал мне, что в числе слушателей Школы находится Его Высочество герцог Г. М. Мекленбург - Стрелицкий, что он уже говорил с ним обо мне и Георгиевиче и что герцог дал свою карточку, с которой мы должны предста­виться генералу такому-то.

Так мы и сделали: представились и немно­го спустя произошло то, что до той поры было невозможно, - нам прислали сообщение из штаба, что мы зачислены оба в Первый Уссурийский железнодорожный батальон.

Вскоре последовал выпуск и производство в офицеры, - начало новой жизни… Все моло­дые офицеры получили отпуск, и я немедленно выехал на юг…

В начале октября 1895 года я возвратился в Петербург, чтобы на пароходе Добровольного Флота отправиться во Владивосток.

Пароход назывался «Тамбов». Если не оши­баюсь, 11-го или 21-го октября «Тамбов» дви­нулся в дальнее путешествие из Кронштадта, и я хорошо помню, что перед самым отходом при­был на пароход по просьбе пассажиров Отец Иоанн Кронштадтский и отслужил на палубе молебствие о благополучном путешествии.

Солнце уже склонялось, когда несколько буксиров зацепили «Тамбов» и поволокли его к выходу, где и предоставили его собственным силам.

Так началось путешествие, окончившееся во Владивостоке 5 января 1896 года, то есть через 75 дней.

Похожие статьи